Речка Вонгода (местное название – Вонгодица) – левый приток Северной Двины. Длина – 58 км. Ширина – до 5 м. Протекает по территории бывших Удимской поселковой и Забелинской сельской администраций с юго-запада на северо-восток. Начало берёт в Ерменском болоте. Притоки: лесные речки - Берёзовка, Коротка, Ломовать, Христофанова; ручьи – Большой Короткий, Воронец, Левкой, Степурин. Не судоходна.

Наша северная зима - это царство бесконечной темноты, когда день и ночь сменяют друг друга так незаметно, что их границы едва различимы. В это время меня согревают лишь воспоминания о минувшем летнем отпуске, который мы с другом провели на юге Архангельской губернии.

Поездом до Котласа. Сорок километров на автобусе. Шесть километров пешком - и мы на месте.

На Вонгоде от одной деревни до другой рукой подать. Как островки в море, разбросаны по ее возвышенностям и низинам Гусево, Сокольно, Артемиха, Большечиха, Болотиха... Все они окружены вечнозеленым кольцом леса и связаны, как паутиной, дорогами и тропинками.

Высоко над полями, высматривая добычу, парят коршуны, от запаха разнотравья чуть-чуть кружится голова. Свернув с дороги, мы «утонули» в зеленом море высокой травы, потом не спеша подошли к старому полуразрушенному дому. Покосившись на один бок, сиротливо стоит он в полном одиночестве, доживая последние дни. За его ветхими стенами давным-давно царит пустота. Таких заброшенных мест на Вонгоде очень много...

Наш домик на самой окраине деревни Блинихи. На карте ее искать бесполезно. Но есть деревня Молодиловская - официальное название Блинихи и еще двух деревень. Местных жителей «три в одном» не очень радует, они привыкли называть свою малую родину по старинке, каждую деревню в отдельности.

В Блинихе примерно 50 домов, в большинстве из которых жизнь кипит летом и замирает зимой. А ведь было время, когда cуществовал совхоз, работали библиотека и клуб, там танцевали и показывали кинофильмы, была своя почта, медпункт. И церковь.

В советское время ее попытались разрушить, но так и не смогли: видимо, сделана была на совесть, чтобы не один век прослужить людям. И вот уже несколько десятков лет полуразрушенная церковь является излюбленным местом для молодежных тусовок. И судя по надписям «Здесь был Вася», датированным аж шестидесятыми годами, можно судить о том, что под сводами церкви побывало не одно поколение приезжей и местной молодежи.

Оставалась пара дней до отъезда. Я сидела на навесном мостике над рекой Вонгодой. Ее неторопливое течение напоминает мне тихую, спокойную жизнь деревенских жителей. За последние годы река сильно измельчала из-за вырубок и заросла деревьями. А когда-то рыбы в ней было полным-полно, рыбаки никогда не возвращались домой с пустыми руками. Я смотрела на воду и думала: «Неужели у реки и у деревни одна судьба?»

С Вонгоды уезжала в задумчивом настроении, повторяя про себя два слова: «Живи, деревня!»

Елена Шестоперова

"Вечерний Северодвинск", 29 января 2004г.

Обходила в свое время всю округу, даже путешествовала вдоль реки Вонгодицы – так ее тогда называли. Какой красивой она была с высоты! Точно голубая змейка, вилась на десятки километров, ныряя в холмы, теряясь в лесах и опять появляясь. А сколько ручьев скатывалось в нее из-под каждого угора! С крутизны они стремительно бежали вниз, и журчанье их слышалось еще до того, как увидишь сам ручей…

Давно я не бывала в Вонгоде, почти 40 лет. А помнила всегда. И картины рисовала по памяти, и книги писала о ней. Но этим летом решилась и приехала. Внука и внучку привезла. Хотелось, чтоб они тоже увидели эту необыкновенную землю. Правда, заехали ненадолго – на день. Там у нас уже давным-давно никого нет. И в Котласе, моей родине, тоже нет уже моих близких. Даже остановиться пришлось у знакомых. А на Вонгоду меня свозили друзья. Теперь это быстро, машиной. А раньше надо было ехать пароходом или теплоходом, потом идти лесом. Это всегда было событие.

Думала, преувеличиваю в своей памяти красоты этого края, но действительность превзошла воспоминания. Вонгода мне напомнила предгорный Крым. Какие просторы! Какие красоты! Какой редкий ландшафт для севера России! Да, бывают неповторимые по своей красоте местечки, затерявшиеся где-то в глуши. Вот едешь-едешь лесом, вокруг то там, то тут только леса, уступающие лугам, - и вдруг словно в сказку попал. И на мою внучку, а ей почти 10 лет, эта местность произвела неизгладимое впечатление. Она выросла на Черном море, но Вонгоду полюбила сразу.

Я с самого раннего детства и до 20 лет ездила туда постоянно, и никогда мне не было скучно. Напротив, на Вонгоде я могла прожить все лето, хотя моих ровесников там было очень мало. Сама природа там настолько богата и интересна, что я не нуждалась в обществе. Заезжала и зимой, в каникулы. И на сенокос мы ходили с дедушкой, и за ягодами, на рыбалку, в мае он брал меня собирать песты... До сих пор считаю, что лучше всего жить ребенку вблизи природы.

Вонгода – золотое дно, говаривали в старину. Чего там только нет! И мясо, и рыба, и огород, и дрова, и ягоды-грибы – да мало ли в лесу разного богатства! И первоначальный быт хранился долго, еще в 50-е годы в речи жителей часто встречались такие слова, как: урасить, гутарить, оногда, даве, бат (может), лыва (лужа)... Жизнь тогда кипела, и праздники бывали. Именно там я впервые услышала и увидела русскую барабушку. Потрясла меня эта музыка! Сама музыкант по профессии, практически любую мелодию могу повторить, подобрать, но вот почему-то наши северные русские наигрыши мне не даются. Видно, за кажущейся простотой есть в них невидимая глубина и сложность построения. Люди здесь степенные, основательные. Не характерна для северян излишняя суетливость, любезность. С виду даже угрюмы, но это просто видимость. На самом деле они теплые, заботливые, душевные. Но это надо знать.

Вонгода – это не название деревни. В начале ХХ века на Вонгоде было 22 деревни и выселка. Блиниха, Болотиха, Большачиха, Сосковская, Соловьиха, Соколиха, Артемиха – родная деревня моего папы, где большинство жителей носили одну фамилию – Сизюхины. Давно уже нет папы, да и теплоходы нынче мимо Комарицы проплывают очень редко, обмелела Двина, транспорт водный сегодня не в моде, а рассказ папин живёт в памяти. Вспомнила его и сегодня, когда в мои руки попала тетрадка с воспоминаниями моего земляка Степана Васильевича Михина –  человека удивительной судьбы, прекрасного мужа и отца девяти детей, офицера – фронтовика, по инициативе которого на Вонгоде построен первый в районе памятник  фронтовикам, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны. Степан Васильевич, как и моя мама, родом из Блинихи, большинство жителей которой носили фамилию Михины. Вспоминая рассказы старожилов, родившийся в начале ХХ века Степан Михин рассказывает, что Блинихой деревню назвали потому, что полянка, на которой были поставлены первые избёнки наших предков, была круглой и ровной, как блин. Во времена Степанова детства эту полянку называли маленькое польцо. Так было до коллективизации, позже оно было поделено на мелкие участки и разгорожено. Автор помнит, что польцо это действительно было круглое, ровное, похожее на блин. Северной стороной оно упиралось в болотину, за которой позднее образовалась деревня Болотиха, которая позже соединилась с Блинихой. А болотины этой давно нет – высохла. Старожилы рассказывали Степану Васильевичу, что первыми поселенцами Блинихи были Михины. Был среди работников купцов Строгановых человек по прозвищу – фамилии Михин. Видимо, сын Михаила. Был он воином – пушкарём в отряде Ермака, ходил с ним во второй поход в Сибирь. Вернувшись с остатками дружины домой в Сольвычегодск к Строганову, к жене и трём сыновьям, работавшим на соляном промысле, получил от солепромышленника разрешение на осёдлое поселение в пределах вотчины. Сам воин не смог воспользоваться этим правом, так как вскоре умер, а его сыновья поселились на берегах Вонгодицы  и Северной Двины. Один из них – в будущей деревне Блинихе, на высоком холме, в красивейшем месте.

Мемуары земляка раскрыли мне смысл знакомой с детства фразы – «Вонгода – золотое дно». Старожилы рассказывали Степану,  что заселившие окрестности переселенцы пришли на эту землю не по доброй воле. Их гнали с насиженных мест всё дальше и дальше в лес, ближе к сырью. Нужно было поставлять в казну смолу, деготь, лён, льняное семя. Лён выращивали на подсеках – навинах. Навину вырубали летом в июне, следующим летом её выжигали, разбирали хлам, разборанивали навину специальными боронами с длинными зубьями, сделанными из еловых плах (хлупцов) с сучьями. Сеяли лён, подмешивая в него рожь, а иногда репу. Такую систему называли подсечной. Обрабатывали лён дома, сушили в овинах и на печах. Мяли на ручных мялках, трепали в руках на колене трепалами, чесали щетями из поросячьей щетины, связывали в куклы (мотки) и отправляли зимой в Устюг и Вологду санным путём, а летом на карбасах в Архангельск.

Урожаи льна и ржи на навинах были очень хорошими. Озимая навинная рожь имела длинный колос (до ста зерен) и крупное зерно. Таким образом, получали на навине первый урожай – лён, на втором году рожь. В третий год, не смотря на то, что навину не боронили и не засеивали, на ней вырастала так называемая корневая рожь, и хотя она была редкой, зерно родилось ещё крупнее. Эту рожь собирали специально на семена, так как считали её более здоровой и устойчивой к морозам.

Через четыре года после вырубки навины корчевали пни, так как они уже начинали подгнивать. Раскорчеванная навина распахивалась. Появлялись полянки, которые называли по именам крестьян, разрабатывавших навину. До сих пор на Вонгоде есть Саввина (Савушкина, Савушкова) полянка, Кузина полянка, Микишина полянка и другие. Когда на Вонгоде в ХХ веке были колхозы, затем совхоз «Забелинский», полянки эти были разработаны на большие поля, а нынче там подрастает густой лес.

руководитель школьного музея МОУ «Забелинская СОШ»,

17 февраля 2011 года

Фото А.Барсукова, 2007г.

С Вонгодой конца 19-го века познакомимся по исповедальной ведомости по Вонгодской Спасо – Преображенской церкви Велико – Устюжского уезда за 1900 год, имеющейся в Котласском краеведческом музее.

Согласно ведомости, священником церкви служил Иван Алексеевич Батин 45 лет. В семье его - жена Лариса Александровна 37 лет и двое детей: Николай 14 лет, Екатерина 17 лет и Мария 2 лет. Псаломщиком служил Александр Михайлович Шушнин 35 лет, проживал с женой Параскевой Алексеевной 29 лет. Священник Александр Елпидифорович Соснин 64 лет числился заштатным, проживал с женой Александрой Викторовной и двумя детьми: Евфасией 29 лет и Василием 20 лет.

Всего в приходе было 11 человек из семей духовного ведомства, 337 военных и членов их семей и 1425 членов крестьянских семей. Население Вонгоды в 1900 году составляло 1773 жителя! Из них 862 мужского и 911 женского пола.

На Вонгоде в первый год ХХ века числилось 374 двора. В то время село являлось административным и церковно-духовным центром для всех соседних деревень. Деревни того времени были небольшими. В них жили всего по  нескольку семей. Такие поселения были самыми распространёнными на Севере ещё с XVII века. Деревни же в 15 и более домов уже считались большими. Поселения располагались неподалёку друг от друга, кустами. Село, деревни, поля и покосы соединялись сетью дорог.

Пройдемся по ним…

Итак, в селе  Молодиловская, где находится церковь, 32 дома. В 6 домах проживает 31 человек из семей военных, все носят фамилию Михины. Михины – крестьяне проживают ещё в 15 домах. В 8 крестьянских семей носят фамилию Жигаревы, две семьи Старцевых и одна Поповых. Всего в деревне 135 жителей крестьянского сословия.

Вонгодская Преображенская одноклассная смешанная церковно-приходская школа открылась 2 октября 1885 (1861) года в селе Молодиловская. По данным Клировой ведомости за 1913 год заведующим и законоучителем был священник Иван Алексеевич Батин, учителем пения – псаломщик Алексей Ивонинский, кончил курсы в Устюжском духовном училище,  учительницами – Юлия Зеленицына (Земляницына), Глафира Дмитриевна Ивашевская, Евфалия Александровна Соснина, Лидия Павловна Давыдовская, дочь священника Устюжской градской Петро – Павловской церкви Павла Давыдовского. Закончила курсы в Устюжском Епархиальном женском училище (с 01.09.1909) и Татьяна Петровна Толстикова, чиновническая дочь, кончила 4-й класс Устюжской женской гимназии, имеет свидетельство на звание учительницы (с 01.09.1911). Попечителем с 28 сентября 1887 года стал местный крестьянин Дмитрий Дементьевич Выдряков. На 1 января 1900 года в школе числился 61 ученик, 1 января 1912 года – 68 учеников из 18 близлежащих деревень.  В 1913 году её закончил 1 мальчик и 3 девочки. На 1 января 1914 года в ней обучается 48 мальчиков и 12 девочек.

В школьной библиотеке на 1 января 1900 года было 21 методическое пособие для учителей, 448 экземпляров учебников и учебных пособий, 223 книг для внеклассного чтения. При школе имелась квартира для учительницы. Ночлежки для детей из дальних деревень не было, земли – тоже.

В открытом 20 октября 1904 года Вонгодском земском училище в 1916 году обучались 21 мальчик и 13 девочек, выпущено из училища 2 мальчика и 1 девочка. Заведует училищем девица Фаина Викторовна Пономарёва, 22 лет, дочь псаломщика, кончившая Епархиальное училище, работает с сентября 1914 года.  Вторая учительница – девица Фаина Зосимовна Багрецова, 18 лет, крестьянка, выпускница гимназии. Начала обучать в училище с 1916 года. Законоучитель с октября 1904 года Священник Вонгодской Спасо-Преображенской церкви Иван Батин.

В соседней деревне Авдеевской 7 крестьянских домов. Проживают по одной семье Михины и Поповы, две семьи Сахаровских и три Постниковых. Военного сословия семья Михиных и Постниковых. Всего население составляет 55 человек.

В деревне Ивановской 7 крестьянских домов. В них проживает 40 жителей, все носят фамилию Кузнецовы. В семье военного Ивана Васильевича Кузнецова 9 человек.

В деревне Трофимовской по одной семье военных Кисляковых и Клыковых, и по 6 крестьянских семей с теми же фамилиями. Всего в Трофимовской 91 житель.

А вот в деревне Кулига проживает только две семьи Шульгиных.

В деревне Гусево из двадцати восьми домов в шести проживают  семьи военных: по две  Выдряковых, Старцевых и Харламовых. Из крестьянских семей 11 носят фамилию Старцевы, 7 – Выдряковы, по две – Харламовы и Югановы. В деревне проживает 152 жителя.

Все 28 жителей деревни Соколиха носят фамилию Баёвы, проживают они в восьми домах, два из них – семьи военных.

По одной семье военных Вешняковых, Жигаревых и Гущиных проживают в Конгодице, в остальных одиннадцати домах живут крестьянские семьи с теми же фамилиями: 5 Жигаревых, 4 Гущиных, 2 Вешняковых. Всего в Конгодице 63 жителя.

А в деревне Клишево 31 житель проживает в 6 домах. В одном поселилась крестьянская семья Быльских, в остальных семьи Жигаревых, одна из которых военного сословия.

11 домов и 67 жителей, носящих фамилию Пономарёвы, проживают в деревне Сахарово. Семьи военных проживают в этой деревне в пяти домах.

В Неклюдихе проживает только две семьи военного сословия, обе носят фамилию Стрекаловские, в остальных пятнадцати домах проживают крестьянские семьи Стрекаловских (8 домов), Вешняковых (5 домов), и по одному дому Дмитриевых и Щекиных. Население деревни – 90 человек.

Следующая деревня Соловьиха.  57 жителей и 11 дворов. Три семьи Шестаковых военного сословия, шесть – крестьянского. Ещё две крестьянских семьи носят фамилию Кирпенские.

В деревне Марьино 61 житель. По две семьи Старцевых военного и крестьянского сословий, Среди крестьянских семей фамилии Вяткины (3 двора), Ядрихинские (2 двора), Жигаревы и Дмитриевы (по одной семье).

По 7 семей Жигаревых и Постниковых проживают в деревне Аверкиево (из них по одной – семьи военных). Всего в деревне 78 жителей.

Довольно крупная деревня в 1900 году Савино: 121 житель проживает в 21 доме. В шести из них проживают семьи военных: три носят фамилию Кисляковых, остальные – Дмитриевы, Кузнецовы и Мезенцевы. Среди крестьянских семей – по 5 дворов Кисляковы и Дмитриевы, по два – Ванеевы и Мезенцевы и одна – Кузнецовы.

Наш путь лежит в Кичилиху. Военного сословия одна семья Кисляковых, крестьянского – по четыре Шестаковых и Кисляковых и по одной – Дмитриевых и Стрекаловских. Всего в деревне 48 жителей.

В небольшой деревне Горка только два дома. В них проживают крестьянские семьи Дмитриевых и Налётовых.

Чуть больше деревня Ярческая. В ней 30 жителей. Три семьи военного сословия носят фамилии Кузнецовы, Кирпенские и Налётовы. Остальные 5 дворов  - крестьянские семьи Сизюхиных.

Почти сотня жителей в Артемихе. Три двора военного сословия: две семьи Лебедевых и одна Зобовых. Крестьянских домов 13. В семи из них проживают Сизюхины, в четырех Лебедевы и в двух Жигаревы.

Самая крупная деревня в конце 19 века – Павловская. 292 жителя, 60 из которых военного сословия, проживают в десяти домах и носят фамилию Зобовы (8 семей), Лебедевы и Кирпенские (по одной). Крестьянские семьи носят фамилии Зобовы (25 домов), Гущины (8 домов), Лебедевы и Кирпенские (по 4 дома), Кузнецовы (2 дома) и один дом – Стрекаловские. Всего в деревне 54 двора. Понятно, почему 1 сентября 1913 года на средства земства  была открыта Земская Павловская школа. В неё поступили на обучение 12 девочек и 12 мальчиков. Учительницей была девица Раиса Пантелеймоновна Чиркова, дочь Устюжского пароходского машиниста, которая в 1913 году окончила курсы в Устюжской женской гимназии.

А вот деревня Глинка. В ней всего 8 жителей, все крестьянского сословия. Один дом Зобовых и один Подболоцких.

В деревне Большая Санница 58 жителей. Два дома занимают семьи военного сословия по фамилии Вологдины, девять крестьянских домов – Казанцевых 4 семьи, Галашевых 2 семьи, Кабаковых, Вологдиных и Стрекаловских по одной семье.

Малая Санница чуть меньше – только 25 жителей. Военное состловие представляют семьи Редькиных и Гошевых, семьи крестьян проживают в пяти домах – два Гошевых, по одному Каанцевых Стрекаловских и Редькиных.

В деревне Шоломя – две семьи военных – Кожины и Белоруковы, Ещё 5 семей Кожиных крестьянского сословия. Крестьянскими являются семьи Галашевых (3 двора), Нечаевых и Налётовых (по одному двору). Всего в 12 домах проживает 65 человек.

Последняя деревня на нашем пути – Суховская. В ней только 3 дома и 18 жителей. Военное сословие представляет семья Казанцевых, крестьянские семьи носят фамилии Стрекаловские и Казанцевы.

В приходе при мельнице поселилась семья Василия Ивановича Черкасова 60 лет, приехавшая из деревни Большое Марково Сольвычегодского уезда Песчанского Троицкого прихода. В доме с родителями проживает сын Кузьма с женой и двумя сыновьями, сын Павел с женой и дочерью, сын Александр, мачеха хозяина дома 61 год, брат Василия Андрей Иванович 17 лет. Всего 12 человек.

Вот мы и обошли все деревни Вонгодского Спасо – Преображенского прихода, существовавшие на границе 19 – 20 веков. Мы увидели, что чаще всего в деревнях встречались одни и те же фамилии, что свидетельствует о том, что поселения в нашей местности традиционно имели родовой гнездовой тип.

Мы выяснили, что в 1900 году в приходе насчитывалось 25 деревень и маленьких деревушек (в 1917 уже 33 деревни с населением 2783 человека). Самыми крупными деревнями того времени были Павловская и Молодиловская. К довольно крупным относились деревни Трофимовская, Гусево, Конгодица,  Неклюдиха, Аверкиево, Савино и Артемиха.  С того времени прошло около ста лет, а деревни многие не просто опустели, от них вообще осталось одно название. Сегодня на Вонгоде проживает 78 жителей. Из трёх десятков деревень постоянные жители есть в четырёх. Да и то многие из них на зиму уезжают к родным, а то и вовсе мыкаются по свету в поисках лучшей доли. В Молодиловской две улицы, 34 жителя. На Центральной проживают две семьи Михиных, по одной Дедковы, Клыковы, Казанцевы, Хадаровы – Шошкины, Сизюхины.  На Южной улице две семьи Кисляковых, по одной Дмитриевы, Кабаковы, Сизюхины. В деревне Ивановской проживает 32 жителя. Две семьи Сизюхиных, по одной Гошевы, Кузнецовы, Постниковы, Черкасовы и Шестаковы.   11 человек в шести домах проживают в Гусево: Зобовы, Жигаревы, Некрасовы, Новиковы, Постниковы, Раздобурдины. В четвёртой «жилой» деревне Пощуповской только один житель – Мартынов Василий Николаевич. Местность давным – давно нашими грамотеями –  реформаторами отнесена к разряду неперспективных, ошибались видно наши предки из века в век, называя Вонгоду золотым дном. Сверху виднее…

руководитель школьного музея МОУ «Забелинская СОШ»,

член правления КИПОДК "Северное Трёхречье",

01 ноября 2012 года

В течение XIX века священниками в Вонгодской церкви служили Георгий Иванович Ядрихинский, сын дъячка Николаевской церкви, что на Нименде; Александр Андреевич Малиновский, сын дъячка Ильинской церкви, что в Пурнаволоке Великоустюжского уезда Андрея Ивановича Малиновского; Иван Федотович Паршиков, сын дъячка Удимской Васильевской церкви; Афанасий Иванович Дементьев, который по окончании семинарии был определен на священническое место к Вонгодской Спасо – Преображенской церкви 21 декабря 1947 года  Преосвященнейшим Евлампием. Отец Афанасий имел очень крутой нрав. За нетрезвость, оскорбление своей матери, буйство и бесчинные поступки в 1858 году был оштрафован посылкою в монастырь на 3 года с запрещением священнослужения. В 26 октября 1859 года скончался. Дольше всех прослужил в Вонгодской церкви Александр Елпидифорович Соснин. Родился он 1836 году  в Тотемском Уезде  в семье дъячка Старототемской Воскресенской церкви Елпидифора Фёдоровича Соснина. Отец  в 1813 году окончил Вологодское Духовное училище и всю жизнь служил в родной Старототемской Воскресенской церкви. Его дети: Николай, два Александра (наш младший), Павла, Аполлос, Иоанн, Евгений, Анна. Все сыновья стали священнослужителями в разных приходах Вологодской губернии.

Александр Елпидифорович  по окончании семинарии 15 июля 1858 года уволен в Епархиальное ведомство с Аттестатом второго разряда, два года жил при отце, занимался сельским хозяйством. 23 мая 1860 года Преосвященнейшим Христоформ Епископом Вологодским и Устюжсим и Кавалером назначен священником в Вонгодскую церковь. 12 января 1867 года за назидательное и продолжительное служение в сане священника награждён набедренником. 16 декабря 1869 года утверждён помощником Благочинного Афиногена Попова. С 1868 по 1870 годы был членом попечительного совета в Благочинии. С 1868 по 1875 годы исполнял должность председателя в церконоприходском попечительстве, за что дважды получал благодарность от Епархиального начальства. 3 апреля 1876 года за усердную и полезную службу по епархиальному ведомству награждён бархатной фиолетовой скуфьёю. 15 октября 1876 года окружным духовенством вновь избран помощником Благочинного.

Жена его, Александра Викторовна (1843 г.р.), дочь священника, неграмотная. В семье выросло 6 детей: Николай (1861 г.р.) в 1876 году окончил Устюжское Духовное училище, Лариса (1863 г.р.) впоследствии стала женой священника этой церкви Батина, Любовь (1865 г.р.), Михаил (1867 – 19.02.1912), Мария (1869 г.р.) и Евфалия (1871 г.р.), Василий (1880 г.р.).

Поступив в Вонгодский приход довольном молодым, отец Александр прежде всего занялся благоустройством храма, который был тесным и довольно бедным. Его стараниями в 1870 году на южной стороне церкви построен третий придел во имя Святого Великомученника Георгия Победоносца. При этом священник старался удовлетворить и нужды прихожан, обучал грамоте приходских детей в церковной сторожке. Крестьянские дети со славянскими азбуками, псалтырем, часословом и с указкою в руках собирались в сторожке, а иногда в доме священника или дъячка П.А. Малиновского и учились под руководством отца Александра и старого дъячка Закону Божию, чтению, письму и счёту, сами приготавливая всё необходимое для письма. Писали они перьями гусиными и изредка стальными, на бумаге, пропитанной постным (льняным) маслом, и истертым в порошок и разведенным водой мелом. Написанное стирали мокрой тряпкой и опять писали на том же листе. Отец Александр сердечно относился к нуждам прихожан; подавал пример своей религиозностью, оказывал крестьянам материальную помощь в весеннее время, разделял с прихожанами их горе и радость. Беда пришла неожиданно. В 1879 году, после тяжкой головной боли, появившейся после простуды в пасхальную славу, он лишился зрения сначала на один глаз, а потом, несмотря на поездку на лечение в Москву, ослеп совсем, и в 22 августа 1881 года вышел за штат, имея  шестерых детей. После потери зрения Отец Александр прожил ещё 28 лет. Сыновья его выросли, поступили в духовные учебные заведения, и получили: Николай среднее, а Михаил высшее образование. Дети помогали престарелым родителям, четыре дочери вышли замуж, а Евфалия стала учительницей Вонгодской Спасо-Преображенской церковно-приходской школы. Муж  старшей дочери занял место священника вместо Александра Елпидифоровича. Больших успехов в службе добился средний сын Сосниных Михаил. Благодаря отличным способностям он с отличием окончил Устюжское духовное училище и Вологодскую Духовную семинарию,  после чего все свои силы отдал служению родному краю, был очень известен и уважаем в уездном городе Великом Усюге. В 1888 –1889 учебном году был надзирателем за учениками в Устюжском духовном училище, а затем до смерти был священником кладбищенской церкви в г. Великий Устюг. За годы службы он был членом ревизионной комиссии по проверке отчётов Устюжского Епархиального женского училища за 1888 – 1890 годы, членом благочиннического совета с 1896 по 1899 годы, членом ревизионной комиссии при строительном комитете Устюжского Епархиального женского училища в 1896 – 1899  и 1902 – 1905 годы, членом Устюжского отделения совета Стефано – Прокопьевского братства с 1896 по 1903 годы, а затем 3 года его председателем, с 1906 по 1912 годы вновь был его председателем. В 1898 году был членом комиссии для проверки имущества Михаило – Архангельского монастыря. Был помощником инспектора и преподавателем Закона Божия временных педагогических курсов в Великом Устюге в 1899 году, законоучителем Красногорской церковно-приходской школы, Святостефановской мужской школы, а также заведующим этими школами. Отец Михаил избирался депутатом на земском собрании в 1912 году, с 1907 года был директором Устюжского отделения общества попечительного о тюрьмах. Список должностей можно продолжать. Во всех комиссиях отец Михаил был активным деятелем. Особенно активно трудился он на благо церковной школы в Устюжском уезде и Устюжского  викариатстав.  Он настойчиво и умело отстаивал интересы школы, был знатоком школьного дела в викариатстве. Обладая крепким здоровьем, священник не обратил внимания на начавшуюся болезнь, продолжал исполнять все свои многочисленные обязанности. Умер  в 1912 году.  В свои 45 лет имел все доступные для священника награды, до камилавки и наперстного креста. Имел также и орден святой Анны 3 степени. В надгробной речи смотритель духовного училища священник  Константин Богословский говорил о том, что Михаил Соснин был знатоком своего дела, необыкновенным тружеником, опытным руководителем, талантливым администратором.

22 августа 1881 года после увольнения за штат Александра Елпидифоровича Соснина исполняющим обязанности священника Вонгодской церкви определён муж старшей дочери Соснина псаломщик Песчанской Троицкой церкви Иван Алексеевич Батин, 27 сентября рукоположен во дъякона, а 4 октября  в сан священника. В 1900 году в семье его жена Лариса Александровна 37 лет и трое детей Николай 14 лет, Екатерина 17 лет и Мария 2 лет.

Всё вроде бы устроилось в семье батюшки Александра: дети выросли и уже сами поддерживают отца, да и зять уделяет ему часть пахотной и сенокосной земли. Надо отметить, что церковнослужители после выхода за штат (на пенсию) в те годы пенсионное пособие не получали. Жили или на подаяние прихожан, или получали помощь от церковнослужителей церкви, в которой служили перед выходом за штат. Престарелый священник помогал в служении отцу Ивану: старец обладал прекрасной памятью, знал наизусть все молитвы при совершении таинств, мог сказать, каких святых вспоминает Церковь в любое число года, узнавал по голосу каждого, кто имел с ним беседу хотя бы два – три раза. Крестьяне отвечали любовью за любовь своему пастырю, великому страдальцу, честному труженику и семьянину отцу Александру.

Новое испытание семья слепого батюшки пережила  13 июля 1906 года:  дом  священника вместе со всем имуществом сгорел, отец Александр вместе с женой, дочерью и сыном, приехавшим на время погостить, остался без дома, самого слепого батюшку едва успели вынести из горящего дома. В таком же положении осталась и семья Ивана Алексеевича Батина. Пожар оставил семьи священников без одежды, обуви и куска хлеба. Благочинный 2 округа Устюжского уезда священник Михаил Попов ходатайствовал о сборе добровольных пожертвований между духовенством викариатства для пострадавших от пожара священника Батина и заштатного священника Соснина. В резолюции Его Преосвященнейший Никон, Епископ Вологодский и Тотемский благословил доброе дело помощи пострадавшим от пожара и сам передал в их пользу 25 рублей.

«КОМАРИЦА - раздолье русское» - рассказ Тамары Квасниковой о своих предках. И хотя в названии  стоит слово «КОМАРИЦА», больше он касается Вонгоды.

При использовании материалов ссылка на сайт и авторов работ обязательна.